в моем магазине думают, что я только пью, курю и жарю яичницу,  
так и есть – я только жарю яичницу, курю и пью.  
но скоро это закончится и для этого есть июль и охапка моих одиночеств.  
в моем магазине все знают, что я не один, что у меня есть толстый теленок витя.  
если б не ты, я послал бы весь питер, всю москву, весь урал и весь крым.  
в моем магазине все в курсе, что я демонтажник и клоун,  
точнее сказать клоун и демонтажник.  
и бокал моей жизни пускай будет полон, пока совесть не стала продажной.  
 
повесь меня на галстуке в гостиной, потом всю ночь рыдай и зови на помощь,  
не говори, что был скотиной, не говори, что был я сволочь,  
повесь меня на галстуке в парадной, я буду как гирлянда улыбаться,  
читать стихи свои нескладно, при этом веселить вас не стараться.  
так вздерни меня на подтяжках на площади искусств у спаса,  
прохожие скажут – бедняжка, а ты вздерни, не моргнув глазом.  

мне не нравится пьянство по вторникам, каждый вторник, как битва за Францию,  
ну и я такой – в чине полковника, взял вокзал, телефонную станцию.  
мне не нравится утро по вторникам и мечты и надежды на новое,  
ты стоишь на краю подоконника, тело бренное, бестолковое.  

отнесу тело в ванную, от вчерашнего надо отмыться,  
не доиграть мне в игру странную, в полете не остановиться,  
курю, паравозю, прослыл выпивохой, ненавижу гундосящих, за спиной, ***, охают.  
ненавижу предателей, сам предаюсь унынию, такую жизнь изнахрадили…  
был мальчик румяный, стал синий.  

хочу лететь – поэтому лето, а зиму раздайте прохожим,  
мы едем на невский, подайте карету, пить водку и бить ваши рожи.  
дайте мохито с сигарой, женщин кубинских и рому,  
сердце поэта сгорает, догорит – закатайте в роллы.  
дайте друзей понадежней – кольт или две арматуры  
плюют не в стихи, а в рожи, иногда прямо в сердце – дуры.  

пес бездомный. ищу тело твое по запаху.  
я с какой-то мадонной, ты с каким-то там трахалем.  
желтые листья не пахнут, а воняют только когда их жгут.  
опять напился, поеду трахну, не жду, извини, не жду.  

отключите электричество, перекройте газ и горячую воду!  
моя женщина – моё величество, ее тепла хватит на город!  
и не надо пива разливного и портвейна на розлив не надо!  
одному засыпать не ново! без тебя холодней, ну и ладно!  
подарите мне маленький домик, где-нибудь в купчино, рядом с пунктом милиции,  
я придумаю сказок трехтомник, его раздарю по детским домам и больницам.  

твой рот как маузер – заряжен всего словами двумя,  
стреляй! один хер – я на первый снег упаду плашмя.  
твои слова как китайская сталь – красивы, но толку в них нет,  
хочешь ужалить – жаль! вот я был и вот меня нет.  
твои слова – как вагоновожатый – угрюмые, четкие, из под земли,  
губами полуразжатыми прошепчешь – «пли».  

от твоих голубых и бездонных меня отделяют сотни км, уральские горы и алгоколизм.  
ради твоих голубых и бездонных – стрелялись, сдавали бутылки и города,  
наорала – ковали мечи тоннами, то есть все, как всегда.  
твоим глазам голубым и бездонным, видевшим многое:  
кротость и тигра, котлеты и ландыши, портвейн и изящество  
хочется плакать, но ты улыбаешься, дура, и есть в этом что-то щенячее.  

кайся, кайся, моя магдалина, этот город давно уже верит слезам и соплям  
и таким же как я и мой друг кретинам, оставляющим дом, ради света реклам.  
пой же пой, мне моя лорелея, мой фрегат на мери и нам незачем плыть,  
я без бури страстей третий вечер ***ею, как смогли мы так быстро остыть.  
так веди же меня, моя греттель, когда достаточно хлеба и голуби сыты,  
если хочешь, мы просто забудем про лето и мы будем квиты.  

у моей серой кошки черные блохи, но она молчит о том, как ей плохо,  
может также сможем и мы, как-никак протянем до зимы.  
у моей серой кошки котята, когда они вырастут – станут шавермой,  
а я такой, при галстуке, опрятный, блуждаю между кирхой и таверной.  
у моей серой кошки снова ноябрь, ей хочется плакать и пить молоко  
и если б не наши с тобой «абы-кабы» , мы бы не были так далеко.  

Ты со мной еще хлебнешь горя и еще отведаешь печали,  
Я только в словах своих – Горец и в письмах к тебе – отчаянный.  
Ты со мной еще вкусишь радость, не всегда как ты знаешь сладкую,  
День нашей встречи с тобой в книге жизни помечу закладкой.  
Ты со мной немного побудешь, я не совесть, неволить не стану.  
Тебя ждут какие-то люди, меня – города и страны.  

Обращайся со мной как с овощем – жарь, туши, вырезай сердцевину,  
А потом подавай на стол, а то еще вдруг остыну.  
Обращайся со мной как с деньгами – кути мной, суй в трусы проституткам,  
Сотвори из меня оригами, покупай на меня незабудки.  
Образуй от меня деепричастие, пару союзов и прилагательных,  
Не дели мое частное счастье, буду очень признателен.  

Оставь меня наедине с бедой – наедине в тиши и при свечах.  
Я на беду пойду ордой – налей мне водки, вызови врача.  
Оставь меня наедине с собой, я с собой, ты знаешь, не в ладах,  
Я с собой, ты знаешь, на ножах, особенно по средам и зимой.  
Оставь меня наедине с тоской, с тем самым чувством, что исходит от дороги  
И если будут милостивы боги, когда-нибудь мы встретимся с тобой.  

Ты же заешь, что я адекватен, только в нашей с тобой кровати,  
Только в нашей с тобой каюте, только в нашем с тобой Форбатере,  
Ты же знаешь, что я предсказуем – на пару шагов, не дальше,  
На пару минут, не дольше, а вообще-то, думай, как знаешь.  
Ты же знаешь, что все еще будет или может, все уже было.  
Девочка моя, к орудию, пока в нас не ударили с тыла.  

Руки твои лижу по-собачьи, язык шершавый, потому что сухой,  
Юный, беззаботный мальчик остался один на один с тоской.  
Встречаю тебя по-собачьи, прыгаю, а глаза грустные,  
Мои мысли тобой испачканы и пахнут мякотью арбузной.  
Одомашнен тобой по-собачьи, за нежность и ласку твою служу,  
Это кто-то другой на задних лапах скачет, а я, как видишь, хожу. © 

nataliaskobeeva Сообщение 25/02/2012 23:22 Копия темы
эти стили слишком расширяли блоги и они ломались, поэтому пока закомментил--> 0 1 2 3 4