GarryKillian Сообщение 25/11/2008 19:04 Копия темы
.
В детстве мы с компанией мальчишек из соседних домов часто любили бегать к одинокому дому, стоящему на самом краю улицу. Дом был практически разваленный и мрачный. Большинство оконо просто забиты досками, сквозь щели в которых вечерами просачивался тусклый свет. Некогда этот дом был самый большой и красивый на всей улице. Вокруг него росли красивые деревья; клумбы, усеянные цветами; свежая блестящая краска на стенах. И хоть взрослые обходили этот дом стороной, и что-то тихо говорили друг-друг о нем, мы – дети, любили бегать к нему и любоваться, а иногда и стрелять в птиц из рогатки (а птиц там было много).Что в те времена процевтания, что сейчас – хозяина дома практически никто не видел...

Одни поговаривали, что там живет злой старик, который, когда его жена умерла – совсем озлобился. И теперь этот дом ветшает вместе со стариком. Другие видели там детей и женщин. Третьи кричали о Апокалипсисе и призывали спалить дом. Но толком никто ничего не знал... А мы все равно бегаем к этому дому. Водим к нему своих младших братьев и сестер, осенними вечерами, когда особенно страшно, и каждое дуновение ветра оборачивается скрипом и свистом внутри дома. Тогда это строение кажется живым и ужасающим созданием не из мира всего.

Как жаль, что детские фантазии так легко испаряются. Как печально, когда одним движением чей-то руки сказка лопается, как мыльный пузырь, и глаза начинают слезиться – то ли от мыла, то ли от грусти. Но именно так произошло и с тем домом.

Мы отправились к нему ранним утром, чтобы посидеть в кустах и поспорить на мороженное, кто из нас сможет ближе всех подойти к дому. Я тогда практически выиграл спор и уже предвкушал наслаждение от пломбира с малиновым джемом внутри, как вдруг дверь дома распахнулась. Вместо того, чтобы броситься наутек, мы стали как вкопанные – без сил двинуться и закричать. Из дома вышел мужчина лет пятидесяти. На нем был длинный грязный серый плащ, из под ворота которого можно было различить лицо. С глубокими впавшими глазницами, покрытое старыми шрамами и морщинами, непонятного серовато-розового оттенка – лицо моряка. В ушах болтались серьги и всякие другие непонятные нам предметы. Волосы, те редкие, что остались, были непонятно зачесаны вверх, и явно давно не мытые...

Мужчина подошел к нам. Достал из глубин своего плаща сигарету, закурил. А потом, таким ласковым голосом с легким оттенком резкости и старости, спросил:
-Хотите мороженного?
Вот так в один момент старый мрачный дом с призраками, дом-монстр с его странными обитателями, вот этот, мягко говоря, отталкивающей внешности, его хозяин – стали простыми соседями. Мы ели мороженное. Я – то самое с малиновым джемом. А старик рассказывал о том, что был солдатом, пиратом, разбойником – а теперь работает клоуном в городском цирке. Мы смеялись и, улыбаясь, поглощали мороженное...