artart Сообщение 08/12/2009 11:55 Копия темы
Jozin z bazin, или Последние дадаисты Европы

Евгений Коган

Чешский музыкант Иван Младек и его группа Banjo Band даже и представить не могли, что через тридцать лет после записи их шуточная песня Jozin z bazin приобретет культовую славу в Восточной Европе. Выложенный на Youtube сумасшедший клип, сделанный еще в 1978 году для телевидения Чехословакии, стал абсолютным хитом сначала в Польше, а потом – в России. С января 2008 года его просмотрели несколько миллионов пользователей сети. Между тем, в самой Чехии популярность Ivan Mladek & Banjo Band не прекращалась – музыканты выпускают диски-антологии и выступают с концертами.

Мы встретились с Иваном Младеком в небольшом кафе в Праге, чтобы узнать у него про Йожина с болот, танцующего бородача и предстоящие гастроли в России.

— Вы в курсе той безумной популярности, которую ваша песня Jozin z bazin приобрела в России?

— Мне ясно, что это случилось благодаря интернету. Интернет – штука для нас мало знакомая, но очевидно эффективная: музыка способна распространяться, невзирая на всевозможных менеджеров. Можно прославиться в других странах без массированной телевизионной рекламы, без билбордов и вообще без общепринятой рекламы. Именно так случилось с нами в Польше — в течение нескольких месяцев, без каких-либо усилий с нашей стороны, мы стали бешено популярны. Причем наш менеджер никакого участия в этом не принимал. Недавно мы объехали всю Польшу и собирали везде полные площади и стадионы. Более того, инициатива по поводу проведения концертов исходила не с нашей стороны.

— Довольны гастролями?

— Понимаете, мы всегда занимались музыкой и юмором, и коммерческая сторона была нашей ахиллесовой пятой. Так получалось, что в Чехии и Словакии наша профессиональная деятельность часто стартовала благодаря какой-то случайности. Я не хочу этим сказать, что нас это устраивало — музыканту нравится быть «в поле». Конечно, мы репетировали не для того, чтобы играть по квартирам – нам, как и всем музыкантам, нужна публика. Так что мы очень рады успеху в Польше.

— А в России вы когда-нибудь были?

— Нет, только на Украине в семидесятых…

— Так надо ехать!

— Надо ехать! Поехать в Россию с нашей музыкой и нашим юмором – моя давняя мечта. Знаете, я ведь в 1968 году играл на балалайке и пел русские песни в Париже, в русском ресторане. Там я общался, в основном, не с французами, а именно с русскими. К тому же в детстве я учил русский язык. Теперь я его почти забыл, но с удовольствием восстановлю свои знания. Я, правда, не летаю на самолете, но что-нибудь придумаем – в конце концов, есть поезд и машина!.. У нас с Россией очень близкая культура, близкий язык. Русские, я знаю, отлично понимают наш вид юмора, ведь он – не политический, не сатирический, а нечто дадаистское. Но после польских гастролей мы окончательно поняли, что нужны адекватные переводы. Будет хороший перевод – мы будем готовы к выступлениям. Наша программа состоит из песен и гэгов. Так вот, программу, переведенную на польский, я выучил примерно дней за десять. Уверен, что русский перевод смогу выучить дня за три. А ехать, конечно, надо, потому что на нашей странице в интернете посещений из России уже больше, чем из Польши. К тому же, я слышал, наши российские поклонники уже перевели[1] Jozin z bazin. А когда перевод хороший – все получается и всем смешно. Так, во всяком случае, у нас было в Польше.

— Как думаете, почему именно песня про Йожина стала такой популярной тридцать лет назад?

— Сложно сказать. Когда я написал эту песню, в Чехии мы были уже довольно известны. На тот момент мы продали примерно 200 тысяч пластинок. Так что чехи были готовы к таким текстам, у них не было удивления – как, например, сейчас в Польше. Хотя, мне кажется, что это – интернациональный юмор, который близок студентам, вообще молодежи. Но, так получается, что у наших песен есть либо преданные фанаты, либо такие же яростные противники. В Чехии и Словакии люди к этим песням привыкли, но поначалу были и те, кто выступал категорически против. Впрочем, все это было 35 лет назад. Возвращаясь к вашему вопросу, в песне про Йожина есть несколько моментов, которые сразу же заинтересовывают людей. Это – единственная песня, про которую мы заранее знали, что люди ее запомнят. Там въедливая и веселая мелодия с двухголосным припевом, которая цепляется. Для славян припев даже и переводить не надо, насколько я понимаю: Jozin z bazin, он и есть Jozin z bazin. И, конечно, дадаистский способ подачи – вы же видели в ролике, да?

— Как раз о нем я и хочу поговорить. У вас там совершенно потрясающие мужчины веселятся.

— Когда мы с Banjo Band стали известны в Чехословакии благодаря радио, мы сочинили несколько песен, которые популярны до сих пор. Мы записывали эти песни со студийной группой, но ее музыканты не слишком забавно выглядели на сцене. Так что, когда появились многочисленные предложения по поводу выступлений, я стал думать, что делать. Начал искать интересных типажей, шоуменов. Например, тот замечательный человек Ян Пацак, который играет на странном инструменте типа морской раковины, — на казу. Мне было ясно, что, когда играют веселую музыку, это должны делать весело выглядящие люди. При этом я сам себя не относил к типажу шоумена, казался себе совершенно обычным человеком. Так что мне, естественно, хотелось иметь вокруг себя шоуменов. В коллективе, если ему предстояло быть популярным какое-то время (хотя я не мог предположить, что он будет популярным так долго), некоторые участники должны были в основном играть на музыкальных инструментах и петь, так вот я себе как раз оставил это. Я себя отлично чувствую ведущим и солистом. Но кто-то должен был обеспечивать и веселье. И это начало сразу работать. Все запомнили мелодию, но все запомнили и Яна Пацака, и танцующего Иво Пешака – нашего замечательного кларнетиста.

— А сейчас эти прекрасные люди тоже с вами?

— Ян Пацак с нами, и Иво Пешак тоже. А тот, кто приходит со стеклом – он, к сожалению, больше этим не занимается.

— Что вы слушали тридцать лет назад и что слушаете сейчас?

— Я всегда слушал и слушаю старый американский джаз – он мне нравится больше, чем все остальное. Великие Фэтс Уоллер, Джанго Рейнхардт, Бенни Гудман и так далее – мои музыкальные вкусы не меняются.

— Ну, не зря же в вашей музыке очень сильно влияние диксиленда.

— Конечно, наша музыка очень сильно основана на старом американском джазе – все музыканты группы в ранней молодости играли диксиленд. Кроме того, меня очень вдохновила русская народная музыка. Так что самые большие наши хиты – комбинация американского джаза и русских гармоний, которые мне больше всего нравились. Это можно проследить в самых разных песнях, в том числе и в песне про Йожина тоже. Кстати, возможно, поэтому песня нравится и русским, и полякам.

— Вам было сложно играть такую музыку тридцать лет назад?

— Конечно, приходилось немного пробивать головой стену. Не сказать, чтобы иностранная музыка была в Чехословакии недоступна, но все-таки… С другой стороны, у нас не было приоритетной задачи писать хиты и приобретать бешеную популярность. Мы относились и относимся к музыке творчески, в то время мы вообще были энтузиастами. Мы рассчитывали, что будем играть по трактирам для своих друзей и в свое удовольствие, мы не рассчитывали на большую популярность. Кстати, совершенно неожиданно на нашу популярность и продажи пластинок повлияли дети – мы им очень понравились. Дети восприняли наш юмор, и это было, конечно, полной неожиданностью для нас… Мы занималась юмористической музыкой, не принадлежали никаким течениям. И сейчас наше преимущество заключается в том, что нас приглашают и на рок-фестивали, и на кантри-фестивали, и на джаз-фестивали.

Фото: wiаdоmоsci24.pl

— А что вообще происходило в чешской музыке в семидесятые?

— Естественно, в Чехии главенствовала поп-музыка – Хелена Вондрачкова и так далее. Но одновременно развивался кантри-энд-вестерн и вообще разнообразный фолк. Был и рок-н-ролл, и биг-бит, и прочее. Были и похожие на нас группы, которые я бы назвал ортодоксально-возрожденческими – мы пытались возродить дух старого американского диксиленда, играли ретро. Но это, конечно, выглядело достаточно маргинально, особенно поначалу – мы играли в паре джазовых клубов и все.

— Но, я так понимаю, в плане музыки в Чехословакии было более свободно, чем в Советском Союзе?

— Мы никогда не вмешивались в политику, так что у нас был минимум проблем с режимом. Не скажу, что режим нам потакал, но, во всяком случае, и не мешал играть музыку. Думаю, власти просто не очень понимали, что мы имеем в виду, когда исполняем свои тексты. Нам не мешали – и слава Богу. Хотя, конечно, нужно понимать, что в семидесятые социализм уже был не тем, что в пятидесятые или шестидесятые, он устал и шел к своему полному упадку. При этом я ни в коем случае не имею в виду, что люди, которые боролись с системой, не имели проблем – конечно, проблемы были, еще какие! Многим приходилось покидать страну и так далее. Но мы играли музыку.

— А что вы сейчас делаете, кроме, собственно, музыки?

— Я пишу юмористические книги. Причем некоторые мои книжки очень в духе моих песен. Вернее, многое из них я беру для своих песен. Сейчас мою книжку переводят на польский язык. Было бы здорово, если бы ею заинтересовались и в России